Что пишу, зачем пишу?
Почему обещаю себе – больше никогда, а выходит – меньше нельзя было? Ещё строчка, один только символ, - не то ни вдохнуть, ни места своего покоя найти не удастся. Руки словно увязают в расплавленном стекле - затвердевающем постепенно и прочно удерживающем их от любых действий – до тех пор, пока не треснешь со всего маху ими о ребро – чего угодно, кроша оковы. И тут же, прямо на хрустящих осколках, в исступлении вершат пляску суставов под бой распухающих от свободы вен. Дико, необузданно, путая элементы иногда и падая, но до изнеможения, до последней сморщенной капли крови на зарастающих с каждым словом порезах. Потом падают бессильно - значит - уже отговорили и для остального годятся.