Выньте сердце, выньте внутрь!

Растерзанное великолепие, застывшее в коростах собственного aurora borealis, испускаемого строго по вторникам. Нас смоет потоками селей - врасплох, мы не ждали, что нашей грязью для поливки других кто-то услужливо наполнит нам ванну и зашвырнёт в неё суровым пинком.

---

Дым в сгустках, ползущий за мной, тянущий корявые пальцы, бес-прис-траст-ный. Он мне не верит, знает меня слишком хорошо, чтобы смотреть, открыв рот; изучил мои внутренности, все мои клеточки для него распахнуты, он уже видит их старость. Был в тысячах, пришёл читать меня - псевдострадания и потуги к жизни.

Он блаженно жесток, делает в меня замшелые вдохи знаний о чужих танцах на плахах, воспроизводит для меня ночи и дни рассыпавшихся в пепел существ, самое страшное - велит молчать, когда списывает в меня со склада своей памяти обрюзгшее нахрапистое старье - чуждые мне чувства.

---

Занимаюсь самоедством, вылизыванием своих упругих отражений из разрастающихся капелек крови, лаканием терпких солёностей.

---

Мои важно-неважные,

Никто ведь и не сомневался,

Что в своих котелках

Вы отбросы держите.



Заверните в обёртки их,

Придушите их фантиками,

Коль их выдать другим

Вам насущно необходимо.



Уважьте себя вниманием,

Невесомо мои одарённые,

Труд себе позвольте

Притворения ангелами.



А открыть кадушку вонючую

Наделённый руками любой может,

Почему-то отходит потом в сторону,

Других отравляя распада ядами.

---

Нужны операции по восстановлению девственности оттраханных гигантами маразма мозгов. Ежедневные.

---

-Ну, когда уже посадка?

-Ты не ной, моя приторная, ковчега не будет.

-А?

-Будут разговоры, видишь, стюардесса ушла, чтобы договориться с

Б-гом, он выделит нам минутку и мы взлетим ещё выше.

-Я не просила.

-Не спрашивали. Это не то, что ты хотела, что же, не надо было хотеть.

---

На израненных коленях - к андрогинности,

Временами - в никуда, в несуразности,

Запретив другим обеты - верности,

И телячьи нестерпимые - нежности,

В понимании себя - заперта

И рассыпала ключи по ветру.

---

Мои враги и друзья-оборотни в ответе за всё лучшее во мне, да воздастся им другими по моим обязательствам.

---

Ни один человек не является таким, каким его видят. Соответственно, кривая его развития не совпадёт с желаемой(предполагаемой) наблюдателем. Тем более, нереально ему событийствовать в несхожих линиях, придуманных для него ворохом окружающих.

Выводки: половинке, мнящей себя "художником", - расслабиться, половинке "идущей" - игнорировать других неуёмных "художников".

---

Бережно перебирала змей волос, гладила их расчёской, по-детски улыбалась, была медлительна, словно покорила вечность. А зубы она чистила как-то нервно, как будто боялась, что именно эти несколько минут отнимут у неё возможность успеть на проходящий мимо транспорт чужих жизней.

---

И я понимаю, что это просто, но создала это не я, да и не могла создать, потому что я - для другого. И сердце щемит от сотворённой кем-то простоты, которая сколь понятна и близка, столь и для того, чтобы быть воплощённой в совершенную форму не мною.

---

Вся жизнь Обитателей Ночи сродни их существованию меж закатом и рассветом. На рассвете жизни они погружаются в фантасмагории, подобные сну, в который они проваливаются по утрам, и пробуждаются для реальности лишь ближе к её закату, с запоздалым воодушевлением, присущим их ежесуточным встречам с умирающим Солнцем.

Вместо муторного страха лишений -

чистое наслаждение сознанием недолговечности.

---

Жалость свойственна испытывающим чувство вины - не важно, беспочвенное или имеющее под собой основание. Кому нужно такое искупление?



Задумавшим сражаться более слабой рукой тренировать её стоит не в решающем бою.



Пора железной воли и внешней гибкости.

---

Стрелы клыков наконечниками пронзили вены, заполнили собой их склеенные обескровленные полости, двигались всё дальше и дальше... Артерии, капилляры... Напор, свист... Когда-то гибкие красные проводники жизни обернулись длинными белыми лентами мрамора зубов, грациозным недвижным каркасом. Уже не питали, только поддерживали.

---

В красоте роятся мои маленькие смерти, заставляющие стремиться к той, что навсегда. Они вежливы, предупредительны, остерегают меня, лопочут, что, уйдя, я их потеряю.

---

Она утопилась в стакане, у которого треснуло дно.

Но она об этом не знала, да и в чём топиться - не всё ли равно?

Плавкие, податливые, ничего_себе люди, марширующие по знойным улицам под ритмы своих сердец, грандиозно разрастаются, вспениваясь в ничего_себе толпу, агрегируя в желейную липкую массу серости свои крупинчатые взносы.



Нужен допинг, старый допинг, добрый друг.

---

Люблю летать, но ползаю - с завидным постоянством и не без удовольствия.

---

We got accustomed to our bodies

That aren`t to be free

Within these groovy cages

We can only be freaks.

Я знаю многое, больше, чем помню, но что с того?

Препарирую других интуицией, защищаюсь улыбками, нападаю ухмылками, кутаюсь в грязные складки чужого исподнего, снисхожу до и - брезгливо отворачиваюсь. Но я не хочу - ни светлого, ни тёмного, не хочу поиска прекрасного в малом, других - не хочу. В одиночку. Хочу алмаз с единственной гранью. Не нахожу нужным карабкание на вершины, с которых придётся падать, или не придётся - попросту надоест.



С одного старта к одному финишу, заполнив дистанцию мусором жизни.

До чего совершенные, а главное - отшлифованные до меня миллионами - мучения. Остаётся только радоваться круговороту банальностей.



Я люблю себя до и после смерти. Кеностетична, что дальше?

В наличии - способы и выбор - желаю большего. Оно бывает?



Offensive defensive and fleeing as common practice.

Why doomed?

Превосходный, отборный бред к завтраку подан.

---

Приливы раздражения вызывают слова "норма", "нормальность" и

иже с ними. Когда соскальзываю - рада уцепиться за считаемое

таковым. Очень плохо и хорошо - перестаёт иметь значение.



Слова кажутся чушью, искажением; перверсивными мутантами Прекрасной Протоматери, не понимающими своего уродства; пауками, впивающимися в меня мохнатыми лапками, выпучивающими набитое гнильём брюхо. Вспарываю - пусто.

---

Никогда не узнаешь, чего тебе удалось избежать. И возможности отблагодарить меня за обделённость вниманием у тебя, к счастью, не будет. Мой тебе подарок - неведение - лучшее, что я могла сделать. Итак, страдай, проклинай, будь жертвой на выдуманной тобой цепи, ты всё равно не представляешь, какие это мелочи и как тебе повезло. Я берегу тебя - как умею.