an intellectual beast
Красота...
Горечь...
Горечь...
Собственно, я никогда не вижу перед собой людей, как они есть. Ребёнок то, девушка ли, юноша, создание в возрасте – под ними всегда обнаруживается нечто состаренное, гротескный слепок с непрожитой жизни, видимый только мне. Слышу смех – а ощущаю печаль лет, вступаю хором – удивляюсь... метаморфозы заливистых трелей в сухой кашель, в свист. Они не слышат? Не слышат, не больно: донельзя рады, действительно здесь. Человек цветёт, но пышет разложеньем. Жар страданий, энергия полураспада.
Старые лица – правдивы, они вот-вот достигнут упора искажений и оттого не обжигают метаниями пламени. Застывший – но огонь, чудный – но безопасный, и говорящий, лопочущий всем своим ретроспективным видом перед окончательным померкновением. Капли пламени в остатке не способны пугать стремительными фантасмагориями.
На некоторых людях взгляд обрывается в тьму до видения их планомерно увядшими.