Что-то даже для бога чувствую себя хреново.?

---

Поутру ты выловишь своё тело, оставленное в биде,

Налепишь на него выражение и грязный сплин,

И никого не обманут блёстки радости на лице,

Тщательно размазанные в постсоветском одиночестве.

Ты можешь пить, нашаривая рукой запасные номера,

Скандалить, истерить, распинаться на простынях –

Помнишь ли ты день, когда они не были солёными? –

Выводить свою неуверенность рубцами на чьей-то коже,

Параллельно боясь до того уменьшиться, чтоб убить,

Задыхаясь от утлых попыток сердца быть больше и проще.

Всё оттого, что тебя не научили правильно видеть,

И ты пытаешься душу вычистить зубной щёткой.

---

Если что-то сделано плохо – это притворяться (около_недо_творчество), притворчество, эрзац.



Масс-медиа формируют, соответственно, масс-мнение.

---

Ординарная встреча завзятых безумцев – что может быть банальнее? Улица, кафе, клуб – не всё ли равно – где? Два источенных самостью безобразия пересекаются – и вот уже запущен дикий, необузданный механизм рваной формы, зубья которого почему-то идеально подходят друг к другу.

Вздумай они взглянуть на это мельтешение со стороны – что сталось бы? По-прежнему ли так же мерно поступал бы ход сосредоточенной на себе конструкции?

Думается, нет. Пропала бы слаженность, разрушенная исторжением на обзор (значит – на невеликий, но уже разрыв) из тьмы вменённости контакта, распались бы два гения-сердца: двое влюблённых.

---

Не нужно подключаться ни к какому космосу: он обналичивается из собственных активов.

---

Да, я прожила все варианты,

Смотрела на солнце

Сквозь грозди капель

Возможных событий

И ныряла в одну -

Привлекательную -

Но, разумеется,

Солнце садилось,

И прозрачность мутнела

До солёного

Вкуса стекла.

Где-то в ней

Взболтана я,

Осиянная

Равнозначностью выбора.

---

/Переобуется ли Лаптинская Америка

в век высоких технологий?\

\То инкорпорирована в действительность размазыванием по ней, то, без промежуточных этапов, расшибаюсь в блин о стену между. Препиздец./

---

Люди – гиблое дело.

---

Красота...

Горечь...

Собственно, я никогда не вижу перед собой людей, как они есть. Ребёнок то, девушка ли, юноша, создание в возрасте – под ними всегда обнаруживается нечто состаренное, гротескный слепок с непрожитой жизни, видимый только мне. Слышу смех – а ощущаю печаль лет, вступаю хором – удивляюсь... метаморфозы заливистых трелей в сухой кашель, в свист. Они не слышат? Не слышат, не больно: донельзя рады, действительно здесь. Человек цветёт, но пышет разложеньем. Жар страданий, энергия полураспада.

Старые лица – правдивы, они вот-вот достигнут упора искажений и оттого не обжигают метаниями пламени. Застывший – но огонь, чудный – но безопасный, и говорящий, лопочущий всем своим ретроспективным видом перед окончательным померкновением. Капли пламени в остатке не способны пугать стремительными фантасмагориями.

На некоторых людях взгляд обрывается в тьму до видения их планомерно увядшими.

---

Не понимаю, как возможно моё существование, и вот то, что я этого не разумею - тоже.

Хрусталь материй вокруг – как?

Сама себя не возникала.

Почти просветление от озадаченности.

Всё так по-уродски устроено.

И так прекрасно.

Ведь устроено же.

---

северо-восток золотой пыли

часы остановились

для преломления

получены символы

---

Не выношу слова "аллилуйя" и "паранойя". Ййа. И иже с ними. Меня от них разбирает на буквы и скулит.

Тянет оглядывать себя и констатировать:

- Я нормальна!

Записывать:

- Нормальна.

Вопить:

- НОРМАЛЬНА!

Я не сделаю этого. Чтобы быть нормальной.

---

Если жизнь строит тебе гримасы, а ты отвечаешь тем же – ничего хорошего не выйдет. Так что улыбайся или перекраивай её лицо. И побыстрее, а нож - поострее.

---

Клинч треволнений – смогу бы.

Д-р, почему я такой мёртвый, если я такой умный?

Вся воля ушла в запал.

---

Пропала из своей жизни. Работаю в прачечной крови. Четверть уже отстирала и выжала.

---

---

Когда нечем занять мозг - он занимает тебя.

---

Перл жизни – душа, закалённая в боях с телом.

---

Есть в общении с некоторыми людьми что-то горькое –

словно никогда не испытанное послевкусие.

---

Знаешь, что нам давали делать в элизиумских садах? Нам позволяли злиться! Мы рвали на части ангелов, искусно терзая нежную плоть, стояли на рогах чертей, тянули из них жилы. Как хотели – так и попирали лизоблюдство этих райско-внематочных отродий. Мы неистовствовали!

А потом... то, чего здесь никогда не будет. Брали предусмотрительно спущенные удлинителные шнуры Этого Засранца и перераспределяли напряжение. Понюшка благодати – и ты снова святой. Без шуток! Здесь же надо опасаться, как бы ни пришибить какое-нибудь завалящее насекомое, чтобы безнадёжно не испортить своё будущее, не говоря уже о том, что новые поколения чинной гвардии получили иммунитеты – да мы их просто не видим! Курс держим не по прямой, а по хитро сплетённой мёртвой петле. Настали не лучшие времена.

---

В молочной тьме

Над странными местами,

Где пробегает пропасть в никуда

И схлёстываются стороны света

Лимбическим окружьем впопыхах, -

Явился звук, рождённый челюстями

С отвислыми гниющими зубами.

О боли беспредельной прошептав,

Стон извернулся плотью,

Немедленно увязшей на резцах.

Избитое пожертвование жизни –

Едва пригрев

Миазменным дыханьем,

Откланивается адское созданье

И, в лопастях смолов харизмы,

Меня выплёвывает в Землю Грызлых

Мой Террапевт.

---

О! Уже придумано.

Отсекаем, как и надобно для безродия, -ицу.

Богород...

Не подразумев... никак... идентификац... и категориальн...

---

Программа выполнила недозволительную операцию.

Линия занята.

Повторите ошибку позже.