Сказали, что, разумеется, на нервной почве. Но у меня есть весёлая почва и робкая почва, нервной - нет.



В позе лотоса – Трон-Человек.

---

Белобарашек:

У меня чутьё на людей, которым про это лучше не знать.

---

И всего-то я форма мыслей.

---

Странно, странно, магически, совпаденчески, и я — настоящая, а надо мной звёзды ожили и пляшут слова. Я уже не человек, я – есть, а природа, наоборот, изыдет духом в обречении создавать и разбирать символы.

---

Ничто, пожалуй, не пугает

Раскормленное нужное сознанье,

Как невозможность знать своё призванье

И чресел смерть без пансиона рая.



Однако бодрое влача существованье,

Покамест обнимаемо надеждой,

Оно успешно оставляет без вниманья,

Что в дерби вечно тело, а душа сгорает.

---

Гладкошёрстная болонка на поводке из таксы.

"В этом есть что-то не то", как говорится.

Где вуду гуру, а где мы?

БГ откровенничает, шпана матерится.

Прямо как гость в собственном же углу.

Это древний китайский дизайн:

Если ты каждый входящий — знай своё место!

Скоро заведующий намажет листья

Рассыпчатым слоем минимального снега —

До белой шубы надо поторопиться.

---

То, что из целостности – лишь разбиться, стыдно забывать.

Чаровнее быть осколками – узоры нарядные, фривол собирать.

---

Вот я думаю, это мы - бляди,

Или жизнь платит нами дань моде?

И зерно прорастёт ли разума

Без участия силы воли?

---

Я прошла сквозь несметную эволюцию,

Чтобы свернуться в рулетку

Трёх измерений,

Шкалою которая суть –

Метроном.

Тени мои танцуют на нитях света,

Всегда по ту сторону.

Часы совершили ход

И раздались.

Бом!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Какое счастье – у меня есть голова на плечах! Не на животе, не на спине, не под и не над коленкой, где бы её безбожно подкидывало при ходьбе. Амортизация – выше некуда. Именно на плечах: я могу ею вертеть – она останется там же. Ровнёхонько посередине – золотая – не иначе. Такая превосходная физическая данность, а внутри-то, внутри! Моральный износ. А на каких правах, спрашивается? Великолепие на месте и в лучшем виде, окружающее, конечно, ничтоже сумняшеся летит вперёд, ну так и у головы уникальное свойство приспосабливаться не отнять. Верно, под моей кровью что-то смутное прячется.

---

Паяцы честно разбивали лбы о поверхность с надписью "дно".

И даже разом утонули, постигнув смыслы слова "глубоко".

---

Концентрация переходит в зацикленность при смене периода частотой.

---

Есть у меня сказка.

Моя сказка в снежинках.

Ей было больно и она потрескалась.

Кристаллы-бериллы моей милой –

Чёрные расщелины на поверхности.

Моя сказка самая чудесная.

В этом поместье кто-то умер. А ты привела меня сюда. Страшная, безобразная старуха с растрескавшимися как пустыня губами, но виднеющимся меж ними пузырём с кровью. У тебя отсутствуют глаза – зачем? – когда всё, что я могу получить от тебя – весь окат ужаса, пронизывает меня парализующими иглами уже по приближении твоём.

Кругом вперемешку неясные зыбкие огни: неоновые, свечей, уличных криков Луны, - они хороводят где-то вдали, не смущаясь соседством различных эпох, зато дерзко ускользают от моего взора, вызывая головокружение. Мы пересчитываем деревянные балясины, шагая в скупом воздушном пространстве, вьёмся вверх по лестнице дома, словно бинты по руке прокажённого, и мне, так же как и им, делается хуже и хуже с каждой минутой, я прогниваю насквозь.

Чувствую, что придётся сейчас вдыхать смерть в "полном её расцвете", аромат кровавого мясорубного цветка, и право выбора моё ограничено либо свершением этого здесь и сейчас, либо последующим переносом в ад ещё более кошмарный, помноженный на бессчётные повторения в кривых зеркалах.

Шаг навстречу неотвратимости – я хочу расплавиться в муках тотчас же. Старуха мерзко лопочет что-то, начиная отдёргивать пыльную ширму – ничего не разобрать – плотный материал съезжает в сторону – да что она говорит? – я не могу видеть этого, не хочу! – колени – это шарниры, и они хорошо смазаны, я падаю, я качусь, или мне только кажется – мерзкая дрянь шамкает, желая быть услышанной и, понимая, что не добилась этого, повышает голос – блестящий перекатывающийся шар в её пасти взрывается, заливая струями крови единственное зеркало – доморощенный ад позади старинного гобелена, начинка зазеркалья смыта наилучшей из жертв – тайна сокрыта. Оседаю на пол в брызгах туманно-бордовой чужеродной субстанции, благодаря которой спасена.

---

Совсем не похожа ни на одно

Чёткое формалиновое пятно

К эмбрионам из словарей.

---

Я думала она замерла, замёрзла, полутруп-ледышка. Я жила, серые дни скользили по право-верхней – лево-нижней диагонали (моей любимой), хоть как-то сглаживая себя. В этом времени появлялись проруби для впечатлений под стимуляторами, алкоголем; от риска, треклятого бдсм, унижений и насилия; от кривляний ума и чужих денег.

Но я всё же спокойно ждала (верила!) – вот-вот она улыбнётся и я позволю ей легко завладеть прежними позициями.

Она – моя наивная девочка внутри – умерла. Её давно нет. Ожидание было напрасным. Сады во мне выжжены.

Я смеюсь.

Цинично и мерзко.

Не умею по-другому.

Не знаю, с каких пор.

Очищающе.

Потому что наконец-то признала это.



Отныне - Хлоя.

---

ХЛОЯ

---

Необходимость быть богом отпадает сразу по признании за собой права на несовершенство.

Именно поэтому в других недостатки — ни в коем случае не императив для требований по их искоренению, а знак того, что из равно не совершенных моделей ты сам – наиближайшая и единственная точно доступная к улучшению.

---

Бога посадили за совершение лета.

В его защиту вышла девочка

В платье в горошек,

Как оказалось, принцесса:

- Грустно мне, - молвила, -

Спать не могу.

- Она огорошена! -

Взревела публика, -

Это потому,

Что находилась с нами -

В десятом ряду,

В седьмом кресле.

Наверное, не стоило отказывать

Ей в такой чести –

Казнь созерцать вблизи:

Она умирает, нет интереса.

- Вы мелете ерунду!

Зрелищ-то уйма, на мою беду,

А вот чтоб силы достало

Терпеть лицедейства –

Я велю отменить злодейство.

Отпустите на волю бога –

И тогда я его найду.

---

If I were me I`d go for five months back...

Причин для безмятежности нет.

ФЕВРАЛЬ

10

Один с хвостиком поросенок забежал вперед, за что получил по рогам и пять суток загона. Много позже он станет великим моралистом, а пока ему стоит принять к сведению, что такому юному и премилому поросенку зазорно слишком резво прикопытцевать, а то одного у него отнимут.



Со всеми этими психологическими ужимками я теперь точно знаю, что достойна.

Осталось выжать – чего.

11

Кто заподозрит девочку с ноткой ангела

В грехов множестве бессрочной давности?

Разве что с братией своею бес попутает –

Дым ест глаза, служебная месть пресловутая.



По четвергам я обожаю делать пустосмысленные наречки вещам с внутренним дефицитом приписываемого разнообразия.



Люди меня интересуют исключительно в силу неизбежности.

Кого избег(а)ла – не трогают.

12

Спутала себя с дверцей шкафа, прислонилась. Она оказалась открытой и я упала.

13

Чем меньше делаю, тем сильнее боюсь, что на мой век не достанет впечатлений. Хотя, на практике-то, не они ограничены в количестве, а я в них.

14

Вымощу свежей записью белобрюхое поле. Смастерю новую жизнь.

Сверху взлощу потеками лака, закалю в печи.

Это неважно - каков закрепитель. Вещи нужно красить всячески.

Довершать удержателем.

Чтобы, спустя ход играального шестиграньника, любоваться ползновениями трещин.

На глянце, на каолине.

Чтобы в несносном будущем преискусной старины объять красоту.

И не окунать руки марко в пыль недороженных звеньев.

15

Проснувшись не для себя, для общества, и по-утреннему купая взгляд в небе, всегда напарываюсь им на ножевые облака. Даже тогда, когда кто-то уже успел пройтись по полусфере над головой тряпкой, вымоченной в лазури, старательно затерев привычные вкрапления ваты.

16

В чернявой сини пристроился полулежа расфевральский месяц, словно размашистый ломоть сыра опрокинулся на пьяных орбитально-теневых ухабах, да все не решится завалиться окончательно на золочено-румяный бок. Так и хочется наподдать, чтобы не сомневался, а шлепнулся вниз дном, плашмя, и плыл уж лодочкой, забирая вовнутрь остроносыми мысками мозаичных лучистых небожителей.

17

Люди по-смешному относятся к судьбе: счастливые стечения обстоятельств принимают за ее милости, удары под дых – за испытания на прочность, но и в том, и в другом случае почему-то склонны считать, что после встряски влияние судьбы сходит на нет и до следующего перелома на графике событийности они сами настраивают свою жизнь, юрко уворачиваясь от настигающих лассо сверхъестества.

18

Самоубийцы мне не понятны: предпочитают бороться неизвестно с чем/где/когда, в то время как не в силах совладать даже с определенно наличными - настоящими/иллюзорными - проблемами.

20

В голове трепыхаются две мысли:

Do your best.

Don`t force yourself.

Причем не в статусе противоречия,

а как раз-таки взаимоуслужливо.



Была у меня, да что таиться – есть, бессознательная привычка самые рядовые свои действия легендизировать. Кофе, например, я не просто пью, а обстоятельно пригубляю и означает сие одно – момент поднесения возрождает к ассоциативной жизни обстоятельства, при которых, как мне-ребенку казалось, единственно возможно кармически-взрослое таинственное существование; в качестве жерла штампов для таких непроизвольных детских устремлений выступала тетя.

Несмотря на то, что прелести вольной жизни и тетя давно развенчаны, схема иногда распаковывает подсознание, заставляя брезжущий разум тесниться, а следом - оккупирует предержащие чашечку ароматики ладошки.

Спутникам в этом видится поэтика: еще бы – дама обмирает, жесты ее грустны и взвешенны в воздухе, очи теплятся, но где – неизвестно; картинность, словом, – что со стороны, что по самоощущению.

Дума следующая: ничто для меня кофе, сигареты, катки, помады, лампы, чулки, адепты, клипы, пирамиды, свечи, завтраки, ключи, прочая вещетень и символьность без ореолов загадочности, вымерцанных и видимых эксклюзивно мною.

Разряд ничтожеств пополнить следует мирозданьем.

21

Наверное, странной я никогда не была, но быть ею – единственное, что мне действительно всегда нравилось, и в этом моя корневая странность и состоит, взваливая на себя все остальные. Присутствует вероятность того, что прародительница давно скончалась, а к отпрыскам я настолько привыкла, что, многократно преодолев рубеж между удивленным созерцанием их атак и беспрекословным подчинением, уже не замечаю.

И вообще, у меня от странности отстраняется мышление.

Dizzvertisement.

24

Будто в песочных часах

С винтовой нарезкой

Катится, ход набирая,

В отчаяньи сердце,

На липкий свой страх

Навивая эмоций довесок,

Из памяти сор и ошметки

Ненужных сентенций.

Достигнув в мученьях

Тернового днища,

В надежде на отдых

Забившись в укромную нишу,

Оно с благодарностью

Ухает празднично-гулко,

Сжимаясь в мелодию старой

Китайской шкатулки.

И только оно побледнеет, одевши

Покойное платье невесты,

Как чья-то пятерня - на раз! -

Верх с дном перепутает местом.



Чтобы получить смерть,

придется еще и умирать.

Или:

"Вы получили астралом по затылку,

Вашу дурь выбили на стене".



Зависть - это когда путают свой путь с чужим.



Дурной тон взяла и выдерживаю – во всем сомневаться. Для чистоты убеждений собственную смерть постфактум надо будет тоже критично оценить.

25

Совершенная мизантропия: могу общаться с удовольствием только актерствуя, обязательно истребывывая паузы на одиночество; при отказе молча обрубаю канаты. Дорог сам процесс, возбуждают не люди, а обстоятельства.



Если бы абстрактной Персоне сделали заманчивое предложение по ампутации мозга или его компонентов, то П., несомненно, отказалась бы. И за очень немаленькие шиши, и за благополучие близких – навряд ли бы смогла она убедить свой порождающий доводы орган в том, что они расстанутся.

Тем не менее, каждый день П. совершенно бескорыстно позволяет уйме факторов и желающих расплющивать, выпрямлять и перегибать внутричерепной материал, ничего не имея против, а иногда доплачивая. При этом П. считает себя устойчивой, принципиальной, моральной личностью, обладающей потенциалом роста.

Кто бы сомневался, что П. холят, лелеют и взращивают.



Я выуживаю кайф из тех же луж,

Где его ловили до меня.

Личного - порядок привнесенный,

Не желаю большего труда.

26

Я бы в суфии пошла:

Пусть меня научат,

Что сегодня хорошо,

А завтра будет круче.

27

Кар...мур...

Звуки мотора.

Карамура.

Троллейбусная экспедиция.

За стеклярус витрин при минус двенадцати от десяти.



Ничегонежелание не приносит нирвану.

Страсть не приносит нирвану.

К ней приходишь, когда любишь ее одну безымянно.



Переливание алкоголя:

производство - бутылки - бокалы - абдоминальные полости -

катализирует душевное жжение, яркостные процессы, координационные ямы.



Одной ремаркой больше: каким бы родным и понятным ни казался человек, нужно помнить, что он, возможно, и сам не знает, что обладает связующей его с другими ложкой, а не матричной, но аниматричной, движущей эволюционной ложкой для ситуативно-приспособительного поедания лабилобионтов.

28

Кормится сказками,

Зверея от ненастоящести,

Шаркает,

Наготу приволакивая,

Бросая жизнь

В копилку на расходы

Господу Богу,

Жалкая человекохрень,

Потная искорень

Верхороводного

Урода,

С обрыдлыми надеждами

Ростки

В сменную пустить

Воду.



МАРТ

1

Если я действительно буду жить так, как это вполне четко абрисовано у меня в стоп-сознании, то все не просто перевернется с ног на голову, а эти самые телесные противоположности окажутся разбросанными по вселенной и никогда не встретятся: от счастья реализованности, возможно.

При дерзновении уже на обдумывание сего оконтуривается также страх смерти, который, затесанный в трещины повседневности, не приметен.



Жить стоит ради того хотя бы, чтоб иногда, исполнив из себя творца глобального единения, тут же нонсенс этот уничижительно рассмеять.



Хочется кричать и самовывинчиваться. В никуда... Но я только затянусь туже. Беречься нужно.

Даром, что впустую.

2

"Пирожные", которые покупаешь, всегда вкусны. В отличие от тех, которые "ешь".

4

Ничем, кроме благих намерений, не обладаю. Но интеллект умело предотвращает вымащивание дороги в ад.



У меня такое ощущение, что я читаю неправильные книги, ем не ту пищу, нахожусь в плевельных местах, говорю ложности, воспринимаю извращенно, отдаю невесть что.

Что я – предельное искажение чего-то надлежащего, не обязательно хорошего, зато верного, с нужным порядком гранул.



Человек не просто подневольно облечен в клетки, он вынужден еще и состыковывать дверцы в нужном порядке, вовремя распахивая и захлопывая их.

5

Смотри:

ход вещей уже устал меняться, чтобы понравиться тебе.

Мысль погоняет мыслью,

Но не правит ни одна.

Мысли будто яйца: то ты им курица, которая отвечает за вынашивание и высиживание, то они превращают тебя в инкубационное устройство, куда попадают уже оформленными и прекрасно плодятся сами, пользуясь оборудованной средой. Справедливо второе как для периодов безрефлексивности, так и для состояний "проводника".

6

Умение отпустничества того, что рвется прочь, дает право отступничества самому.

7

Тихотом.

Когда я была маленькая-нарисованная – отвращалась от физиогномиковых людей. Потом мне дорисовали, что в людях главное – внутренний душ и их существенная польза, которая впоследствии оказалась вовсе не их, а вполне сама по себе, и даже для меня. Поверив, я не отстранялась более от невидоватых, но функциональных, недоумевая, почему мне с ними так муторно. Я вдоволь напиталась неприглядностями и теперь знаю, что изнутри-эфир – правда самое главное, в этом они не ошибались, но он обтачивает и накручивает веретено тела, и тут бью я. Поэтому я оттерлась от набросанных в младые годы штрихов и к исполинам достоинств без взрачности меня на аркане не подтянешь.



Я все равно напишу тебе яда,

Будешь пытаться принимать глоточками,

Взглядом цепляясь за многоточия...

Да я не сержусь... Можешь стараться...

Но глаза без изъяна закроются,

На последнюю напоровшись .

8

Пышная неестественность, манеры болезненного какого-то рода, колеблющиеся на грани неприличия, и жесты, рассекающие неосторожно своей витиеватой замудренностью плоть закоснелого обывательского сознания: все это, армируя редкого и одаренного обладателя, вполне сознающего и приемлющего свою порочность (порченость) и упивающегося ею, не дает упрекнуть его в пижонстве, а наоборот - заставляет безотрывно любоваться с уверенностью превозносимой, а оттого – так же и воспринимаемой, в качестве великой ценности искусно извращенной или бережно взлелеянной, от рождения миронеугодной самостью.

9

Исполненна мера страдания,

Отбросы уж льют через край,

И, хочешь-не хочешь, желание

Сие подтереть проявляй.

Я готова терпеливо жевать "вчера" со всеми его прогнившими потрохами, отравленными, миазменными, но не браться за осмысление свежеподанных внутренностей. Удивляясь еще: "Почему меня знобит и расползаются душевные язвы"?

Страшно, словно ты на балконе сотого этажа; и тебе не откроют дверь, никогда не пустят обратно, единственные ходы в нутро – рабство или иллюзии: раздавленность желаемой опорой или бутафорские колонны из древности – порушенные, а видимые целыми, или всегда лишь воображаемые. И если хочешь, если нужна иная доля – только прыжок перед тобой, хоть бы полет и представлял собой работу до седьмого пота в черноте и грязи – настоящих.



Что происходит?

Как полуистлевшие нити шелка старые рвутся связи в грубых или неловких руках.

Кто виноват?

Эхом задиристым вопрос угасает, на воле хватившим лишку, прежде, чем попало в бутыль.

10

Давай, зайка, падать в...

Любовь уже, веришь ли,

Не актуальна,

Ладони наполнят

Дикие сказки

Для деток, не знающих

Взрослой острастки.

На коже растение

Двуликого жребья

Рассыпется прахом,

Обещаньем спасенья.

Сквозь пальцы взовьется

Пыльца между нами,

Живой синергизм

С переменой телами.

Включи ирреальность!

Долой занавески!

Отрежь себе веки

И степлером вместо

Приладь пару фильтров

Калибра любого,

Чтоб дивные кадры

Шли смехом из горла!

11

Периодический бред, извержение мыслей,

За-во-ра-чи-ва-ю углы в сигаретные пачки,

Смотрю на животных клеенчатых пастбищ,

Чьи незрелые спины пугливо стяжают удары.

Себя кровяные женщины, лишенные шкурки,

Развозят по блюду всенощно копеечным даром.

12

Является ли воля к жизни волей к сексу?



Это так утомительно – каждый день заново овладевать собственным телом, что, пожалуй, именно поэтому женщины с удовольствием перепоручают это кому-то еще.



Все, чего я от себя хочу, - пестования интеллекта до такой степени могущества, когда покорные падения ниц пред красотой (сиюминутых желаний) будут не в силах ослабить его.

13

Дщерь космическая, вонзающая зубы эпох

с истекшим сроком годности и пространства

в пределы миров на окраинах воображения,

рискует заблудиться в лиановых сплетеньях

опутывающей миф об истине мертвоточины.

31

Жизнь абсурдна: в любимых детей расстреливает обойму полновесных шансов, по действительно безнадежным если и стреляет, то холостыми.



Все было, но не с нами,

И, голову сломя,

Не мы неслись

К манящей дали,

Желая потерять себя.

Бесспорно, что

Вперед ногами

Однажды тело увлекут,

Но факт такой

Печальной дани

Не вправе

Обесцветить путь.



АПРЕЛЬ

3

Около полудня за чашечкой распаляющего бред зноя они обсуждали, кто вернее жив. Перетасовка интеллектуальных конструкций не произвела эталонного мерила, потому в очередной раз все соотнесли сексом.

11

Пока это "никогда" не закончится – делай его с удовольствием.



Ночь на дворе. Бесцарски колесит лохматыми вихрами вьюга, заплетает в патлы свои прохожих. Они и плетутся: маячки янтарного пламени заколок в гриве дня – трещотки-висельники на перепутанных прядях стуженой тьмы. Сорвется такой елоза с крючка в сытое брюхо дома – и счастлив, блаженен; забыл, откатили тревоги. С ярым удивлением глядит на барахтающиеся на вязком холодце окаянные людские погремушки, согретый дыханием стен и укутанный изнутри чаем. "Ночь-темнушка миловала", - веровато и гладко мыслит. Да упускает только, что если она его не в прическе несет, то показывает навстречу грезное лицо, а оттого вдвойне страшнее.



Можно ли без зазрения гложести сказать навскидку

Какой у барана послужной список?

Проход от ворот до ворот под умное чавканье от

Навязших в зубовном скрипеньи ирисок.



Изжелалась быть хотя бы полупроводником воли.